Ева не находила себе места. Джеймс не появлялся уже сутки, но яркое солнце не давало ей шанса выйти и поискать его в подворотнях города, где он предпочитал охотиться. Я ненадолго, любимая… Господи, если сутки – это ненадолго, то я… я … Где же ты, Джеймс? Что случилось. Где ты пропадаешь? Неужели до тебя добрались? Господи… Де Росси невольно дернулась, когда на лестнице раздались шаги, но нет, это не вампир…. Это обычный человек, спешащий вернуться в свою квартирку, и даже не подозревающий, что совсем рядом с ним живут кровожадные твари. Способные одним стремительным движением оборвать его жизнь. Девушка спрятала лицо в ладонях. Она могла бы разрыдаться, если бы это было возможно, но ее глаза так и остались сухими. Ева была в отчаянии. Ее Джеймс, смысл ее жизни… Где же ты? Где же ты, любовь моя? Что случилось? Она с тревогой вспомнила о том, что сутки назад МакГрегор вел себя странно. На дискотеке, куда они заявились ради потехи, Джеймса словно подменили – он буквально глаз не спускал с какой-то человеческой девчонки. Тогда Ева не обратила внимания на его странное поведение, ведь они часто делали нечто такое ради развлечения – легкий флирт с будущей жертвой на охоте. Впрочем, он не сделает ничего такого. Променять меня на людскую девчонку?! Увольте! Меня невозможно променять ни на что, тем более, на этих слабых человечков. Но куда же он делся? Черт возьми, из-за тревоги мне в голову лезут ужасные мысли. Надо бы расслабиться… Но как, когда я думаю исключительно о МакГрегоре? Ева прошлась по гостиной, подхватив со стола нефритовую статуэтку кошки, и повертела ее в руках. Это маленькая каменная кошечка ее забавляла - у кошки было такое выражение морды, словно именно сейчас ей сказали какую-то пакость, и она в срочном порядке придумывает ответ. Слишком часто Ева видела такое выражение лица у людей. Обычно, даже при большом желании, они не могли придумать достоянного ответа. Ева была слишком идеальна, чтобы кто-нибудь из людишек мог найти в ней хоть малейший недостаток. Джеймс не раз говорил ей это… Присев на диван, девушка сжили ладонями теплый нефрит. Мыслями она была далеко от этого места. Где-то с МакГрегором, который пропал неизвестно куда… Щемящее чувство тревоги вновь кольнуло сердце. На самом деле для вампира в большом городе было достаточно опасностей. Ведьмы, охотники, просто знающие люди, умеющие справляться с такими, как они… Хотя, Ева была уверена в Джеймсе – на него не действовал даже ее дар, что уж говорить об остальных? Да и, несмотря не его наглость и крайнюю степень самоуверенности, этот вампир почти всегда выходил из передряг целым и невредимым. Но, все же… Де Росси просто не могла придумать иных причин для долгого отсутствия МакГрегора, кроме как то, что он заработал проблемы на свою задницу. Подавив вздох, девушка глянула в окно, и с неудовольствием отметила, что солнце еще слишком высоко над горизонтом… Еще несколько часов… Несколько часов, и я постараюсь тебя найти, любимый…

Солнце уже клонилось к горизонту. Ева просидела последние часы неподвижно, глядя в одну точку и сжимая в ладонях статуэтку кошки, которая странным способом ее успокаивала. За все это время девушка уже успела перебрать тысячи возможных вариантов того, куда делся МакГрегор. И почти каждый откидывался как нереальный. В конце концов она извела себя настолько, что у Евы просто не осталось моральных сил на то, чтобы раздумывать над этим. Она просто сидела, ждала заката и гипнотизировала стену напротив.
Неожиданная трель звонка заставила ее буквально подскочить на месте – Ева настолько погрузилась в себя, что просто не обращала внимания на внешние раздражители. Де Росси мысленно попеняла себе за это, мало ли что или кто сейчас мог стоять за дверью. В худшем случае на нее бы напали, а она даже не успела вовремя подготовиться.
Но стоило ей только вдохнуть воздух и уловить родной запах Джеймса, как Ева откинула все сомнения прочь и кинулась к двери. О том, что пахло не только самим вампиром, Де Росси даже не задумалась. Распахнув дверь, она почти готова была кинуться на шею МакГрегору, но в последний момент замерла. Джеймс выглядел… странно. Ни привычной улыбки, ни привета – мраморная статуя с закрытыми глазами и каменным выражением лица. Ева тревожно отступила назад, не понимая в чем дело.
- Джеймс? Что…
Вампир прошел мимо нее в гостиную, стараясь не глядеть на девушку, и остановился посреди гостиной, засунув руки в карманы и сверля взглядом пол. Ева подавила мгновенную вспышку злости, захлопнула дверь и прошла вслед за ним, остановившись по другую сторону дивана. Что случилось? Что я сделала? Почему он ничего не говорит? Де Росси внимательно вгляделась в лицо МакГрегора и тревожно нахмурилась – что-то странное было в его облике. Слегка помятая одежда, хотя он всегда выглядел безупречно… Растрепанный, пахнущий… женщиной?! Она втянула воздух ноздрями и из ее рта вырвался низкий рык, когда девушка наконец-то поняла, что же конкретно так взволновало ее. От Джеймса буквально несло теплым ароматом человеческой крови, слишком насыщенным, что бы это было простое прикосновение или насыщение. Она подошла ближе и бесцеремонно схватила его за футболку, прижимаясь носом к его шее. Он буквально весь пропитался чужим запахом! Девушка отпрянула назад, нечаянно задев кофейный столик, который отлетел к стене, и оскалилась:
- Что это, Джеймс?!
Что он делал? Почему от него пахнет человеком настолько сильно, словно он всю ночь только и делал, что… что… Она задохнулась, когда жуткая догадка озарила ее мысли. Ева во все глаза смотрела на Джеймса, не в силах произнести ее вслух, и только открывала и закрывала рот, пытаясь выдавить из себя хотя бы один звук. Наконец ей это удалось.
- Ты… ты, что, спал с… это была девка?! Какая-то человеческая шлюха, да?! Отвечай мне!

-Ева, послушай -он подлетел к девушке и попытался взять ее за руку, но она вывернулась -Ты знаешь что такое крышесностный аромат человеческой крови? Когда ты не можешь думать ни о чем больше? Ева оскалилась и отпрянула еще дальше от Джеймса, стараясь вникнуть в смысл той ереси, которую он ей говорил. Да, она примерно представляла, что значит человеческая кровь, один запах которой настолько мутит сознание, что уже перестаешь что-либо понимать. Но одно дело – убить этого человека и насладиться им, но другое – терпеть, непонятно для чего. Ева зло зарычала и уже собралась было ответить что-нибудь резкое, как Джеймс резко подошел к ней, твердо схватил ее руки в железном захвате, прижал к стенке и стал страстно целовать. Девушка на одну долгую секунду забыла, с чего вообще начался этот разговор, чувствуя губы любимого. Почти ответила… Но в следующий момент ей в нос ударил этот отвратительный запах другой женщины, и она резко дернула головой назад, ударившись затылком о стену. На штукатурке осталась вмятина. МакГрегор также резко, как и подошел, отпрянул к другой стене и зло ответил:
-Да, я с ней спал.
Пять слов… Ева задохнулась, чувствуя ужасную боль в мертвом сердце – то, что она уже давно не могла испытывать. Пять слов, сказанных с раздражением и злостью, стремительно рушили ее мир, заставляя корчиться в агонии на его обломках. Вампирша сжала в ладонях нефритовую статуэтку кошки, которую держала все это время, и почувствовала, как камень превращается в мелкий песок под ее пальцами. Разжав пальцы, она выронила жалкие остатки статуэтки.
- Ты… ты… - она не могла найти слов, что бы описать свою боль, - ублюдок, - прошептала Ева, а потом более громким голосом продолжила, - вместо того, чтобы убить эту шлюху и выпить ее, ты терпел всю ночь и трахался с ней? Терпел ее дурманящий запах, но раз за разом всаживал ей? И ты думаешь, этому есть хоть какое-то оправдание? Ты думаешь, я… я…
Невероятная злоба накрыла Еву с головой. Она бросилась вперед, не совсем соображая, что делает, и вцепилась пальцами одной руки в футболку Джеймса, другой наотмашь ударила его по лицу, стремясь причинить как можно боли. Ей хотелось, чтобы он почувствовал хотя бы часть того, что ощущала она…
Мерзавец… Ненавижу! За что он со мной так? зачем? Неужели меня ему было мало? Или все эти слова про любовь были всего лишь словами, ничего не значащими словами, чтобы меня успокоить?! Лучше бы тогда ничего не говорил! Ничего! Я же знала, знала, что не может быть все так прекрасно… но я верила ему… а он… он…
- Зачем ты пришел вообще?! Думал, скажешь, что отымел какую-то девку, мы посмеемся и я все забуду? Лучше… лучше бы ты не приходил! Мне легче было думать, что ты мертв, исчез, убежал, но ты мне говоришь это, да еще в лицо! Ненавижу тебя!
Девушка уже сама не понимала, что говорит. В ней говорила злость, обида, отчаяние и еще тысячи темных и страшных эмоций. Где-то глубоко в душе она пугалась сама своих слов, но не могла остановиться. Ева хотела, что бы он чувствовал боль… Хотела, что бы он понял, каково ей было слышать эти пять слов, короткую фразу, которая разрушила ее такое сладкое счастье…

-Это как быть в стельку пьяным прекрасным ароматом аппетитного пирога и не прикасаться к нему. Будто ты на диете. Не можешь съесть, так хоть расковыряешь вилкой, чтобы испортить удовольствие другим. Ева расхохоталась ему в лицо, стараясь за истеричным смехом скрыть ту ужасную боль, которая разрывала ее изнутри. То, что говорил Джеймс, просто не укладывалось в голове девушки. С ее точки зрения, он только что признал, что с ней не испытывал тех потрясающих ощущений, которые смогла дать ему какая-то человеческая девчонка. Словно Ева была вторым сортом… хорошей заменой для того, что доставляет истинное удовольствие. Настоящая злость овладела вампиршей. Теперь ей хотелось причинить ему такую боль, чтобы он помнил до конца вечности, каково это – переживать те же страдания, что и она сейчас. И в тоже время… мысль о том, чтобы причинить вред Джеймсу, была невыносимой. Если бы Ева посмела что-то ему сделать, это было бы тоже самое, если бы она попыталась убить себя. Де Росси буквально разрывало на части внутреннее противоречие.
Пока она пыталась справиться с собственными чувствами, МакГрегор, видимо решив добить ее окончательно, со злостью продолжил:
-Да? Не пришел? Умер? И тебе было бы легче? -с искаженным от эмоций лицом заговорил он -Значит тебе легче смериться с тем, что я сдох как уличная шавка под забором, чем признать тот факт, что на свете есть другие девушки, способные меня заинтересовать? Ева вскинула голову, вздергивая подбородок в смешном и отчаянном жесте демонстрации собственной гордости.
- Да, легче! – Господи, что я говорю?! Остановись! Остановись, идиотка! – Ты мне в любви признавался, МакГрегор! Или ты каждой своей девке это говоришь?! Зачем тебе тогда я, если еще есть кто-то, кто тебя интересует?! Хотел потешить собственное самолюбие?!
Де Росси заводилась все сильнее и уже почти не контролировала себя, выплевывая ему в лицо все эти жуткие, жестокие, злобные слова, которые резали ее сердце на куски едва ли меньше, чем то, что говорил ей он. Я не могу! Не могу! Что же я делаю?! Джеймс, Джеймс… пойми меня! мне так больно, пойми меня, пожалуйста, пойми, что это все пустые слова, но я не могу… не могу…
-Тебе легче думать, что меня разорвали Волтури, или же я героически погиб, спасая ребенка из огня? Или какие еще там у тебя есть мечты? Может мне их осуществить, чтобы тебе было легче смириться, что я отымел кого-то кроме тебя. Ева отшатнулась назад, словно он только что влепил ей пощечину, хотя вампир даже с места не двигался с того момента, как оттолкнул ее от себя. Сейчас она не видела в его словах ни малейшей доли правды – в Еве говорили ее ущемленное самолюбие, обида, ревность, отчаянная любовь и глубокая ненависть… не к нему, нет. к той, которая посмела встать между ними, и из-за кого они сейчас орали друг на друга, говоря такие вещи, о которых даже и думать не могли всего парой дней раньше.
В отчаянии девушка схватила огромную напольную вазу, стоявшую в углу гостиной, и метнула ее в МакГрегора. Ваза разбилась о вампира, который не успел увернуться, на тысячи черепков, осыпав того фарфоровым крошевом. Еще одно их совместное приобретение пострадало в этих никому не нужных выяснениях отношений… Ева зарычала, вцепившись пальцами в спинку кресла, и продрала его обивку до самого основания. Ей потребовалось вся ее сила воли, что бы не кинуться на любимого. Стараясь порвать его в клочки.
- Валяй! Катись к чертям собачьим, МакГрегор, и можешь хоть весь детсад спасать! Я смеяться буду, когда ты сдохнешь! Слышишь? Ты променял меня непонятно на что, а теперь еще и предъявляешь претензии?! Как я должна реагировать на это?! Я люблю тебя!!! – она задохнулась, когда эти слова вылетели изо рта помимо воли. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя! - Но для тебя это ничего не значит! Тебе предпочтительнее «аромат пирога»! Конечно, кому нужна я? Уж наверное не тебе! Успела ,видимо, надоесть за все это время, да? Так что же ты, иди ищи себе другую подстилку! Можешь ей говорить все тоже самое, что мне говорил! Это, знаешь ли, действует безотказно! Девушка отшвырнула кресло в сторону с такой силой, что от удара об стену оно разлетелось на несколько частей.

Ева уже начала понемногу остывать – первый шок прошел, хотя о том, чтобы все замять, и речи не было. Нет уж, Де Росси не собиралась спускать на тормозах отвратительную ссору. Возможно, в конце концов, они и помирятся, но пока что она была на него очень зла.
-И я, твою мать, представь себе, ревнивая стерва, тоже тебя безумно люблю.
Сердце девушки сделало кульбит и застыло где-то в районе живота. Облизав губы, она зло посмотрела на МакГрегора, который так легко и непринужденно рушил ее барьеры всего парой слов. Любит, но спит с другими. Как это мило, я сейчас слезы пущу от умиления! Но почему так хочется ему верить? До дрожи, до невозможности… Как же так? кто ошибся – я или он? МакГрегор схватил стеклянный стол, стоявший рядом с ним и швырнул его в стену с такой силой, что железное основание буквально искорежилось словно после пресса, а стекло превратилось в пыль. Де Росси возмущенно воскликнула – этот столик она сама лично выбиралась в дорогущем магазине модной мебели, а Джеймс его легко превратил в груду искореженного барахла. Ева смахнула с подоконника коллекцию страшноватых керамических фигурок, которые ему подарил какой-то шаман в Африке, и торжествующе ухмыльнулась. Что не говори, а девушка отличалась крайней мстительностью, хотя довести ее до этого состояния было ой как не просто.
- Любишь? Что-то я с трудом верю в твои слова после того, что ты сделал!
На самом деле Ева не верила в то, что говорила, но остановиться уже не могла – ей хотелось мстить, делать больно, дать понять, что для нее значит это его нелепое признание. Де Росси не могла до сих пор осознать это до конца – ее променяли на человеческую девку, и, кажется, он не слишком-то в этом раскаивается. Злость опять накрыла Еву с головой.
Джеймс подошел к стенке, на которой стоял телевизор, магнитофон, всевозможные сувениры с разных стран и резким движением опрокинул ее, вырвав стальные опорки из бетона - Ева, прости меня. Прости. Это было глупо, я дебил. Я поступил не правильно, но ты мне... Что? что я тебе? Продолжай, Джеймс! Я хочу это слышать! МакГрегор продолжил, но совсем не то, что она ожидала услышать. Пнув ногой горшок с пальмой, он зло выплюнул:
-Да зачем я это говорю? Ты ведь у нас слишком высокомерная, чтобы понять что все могут ошибаться. Задели ее, видите ли. Ты меня вообще не слышишь, что бы я не говорил. Конец. Девушка сделала шаг назад и прижалась спиной к стене, потрясено глядя на вампира. Никогда еще он не обвинял ее хоть в чем-то. И, видимо, она слишком привыкла к их почти идеально-гладко-семейной жизни. Почти… Сегодня МакГрегор показал ей, что на самом деле значат для него их отношения. Пыль. И она – пыль… Для него. Если бы Еве нужен был кислород, она бы давно уже умерла от удушья, потому что просто забыла дышать. Слезы, которых не существовало, жгли ее глаза, и это было невыносимо – не иметь возможности выплакать свою боль, свой ужас, свое отчаяние.
- А что я должна слышать? – сдавленным голосом поинтересовалась Ева, потом отлипла от стены и сделала два шага , полным ненависти взглядом прожигая МакГрегора, - что я должна слышать?! Ты не думаешь, что расписывая мне все прелести той девчонки, делаешь больно?! – еще ближе, - ты не думаешь, что я не могу даже мысли допустить, что кто-то привлекает тебя! Я не понимаю! Неужели ты уверен, что любовь может позволить тебе гулять налево, когда тебе вздумается, - она подошла вплотную к вампиру, все еще глядя в его лицо, - я этого не вынесу! Я не хочу! – она замахнулась, желая ударить его, но не смогла. Ева просто не смогла бы причинить Джеймсу боль… Вместо этого она всадила кулак в стену рядом с ним, пробив ее насквозь. Выдернув руку, девушка всхлипнула и отшатнулась от него, словно от чумы. – Ты мне не нужен! Не нужен! Я сказала это. Я сказала, но я хочу забрать свои слова обратно. Я люблю тебя. Люблю! Пожалуйста, пусть это будет все бредом, чьей-то игрой, галлюцинацией. Но не по-настоящему! Пожалуйста!